Расскажите, как Вы попали в балет. Ваша семья из мира балета?
Мои мама и отец инженеры. Я занималась в кружке самодеятельности. Современные кружки очень профессиональные, раньше же это было просто для общего развития, ничего серьезного. Оттуда, грубо говоря, вы никуда не пойдете, если не профессиональная школа, разве что на инженера учиться.
Мне нравилось танцевать, но в следующем кружке меня пытались поставить к станку делать урок, тогда в Волгограде пытались сделать более профессиональную школу, я тогда думала: «Я хочу танцевать, зачем этот станок?!». Пытались сделать что-то более похожее на балет. А знакомая моей мамы сказала: «Зачем это делать в Волгограде, уезжайте в крупный город, в лучшую школу».
И Вы сразу поехали в Петербург?
Сначала мы поехали в Москву. Это было летом во время каникул. Вышел педагог, посмотрел на меня и сказал: «Приезжайте в начале учебного года, скорее всего, возьмем». Но мама решила так не рисковать, не ехать просто так к началу и думать возьмут – не возьмут … и мы поехали в Питер. Здесь был дополнительный набор, 3 тура, начиная с 20 августа, 30 человек на место.
У Вас была какая-то предварительная подготовка к поступлению?
Нет. До 9 лет я не занималась балетом. В принципе, я поступила с улицы, и мне пришлось развивать шаг, выворотность и растягиваться.
У нас были и девушки из художественной гимнастики, более подготовленные, но, многие приходили без подготовки. Брали детей способных. Проверяли в первую
очередь способности: выворотность, прыжок, ноги идут/не идут вверх. Показывать вариации никто не требовал. И уже с нуля обучали правильно.
Вы хотели именно в балет?
Я не знала, что такое балет. Мне нравилось танцевать. В Волгограде балета не было. То, чем мы занимались, были очень непрофессиональные танцы. Да, было похоже на балет, но назвать это балетом, в смысле, как в Большом или в Мариинском, конечно нельзя. Я спектакль видела только «Лебединое озеро» по телевизору. Но я не знала, что для того, чтобы танцевать, надо стоять у станка.
Какая атмосфера была в Академии?
И приняли Вас в Академию…
Взяли «условно», в дальнейшем это значит – скорее всего тебя отчислят. Первые года в Академии меня пытались отчислить. В первом полугодии уже был экзамен, после которого отчисляли детей из первого класса. У кого-то было «условно-предупреждающее», и их всех отчислили.
Когда тебя берут ты рад, даже так взяли. это «условно» было у меня до 5-го класса. Но это очень мотивировало работать над собой.
Какая атмосфера была в Академии?
Каких-то стёкол в пуантах не было – В балете такие же дети, просто, более дисциплинированные.
Ваш педагог – Людмила Сафранова – какая она была?
Она взяла нас с 4-го класса. Конечно, Людмиле Николаевне я очень благодарна, потому что она, наверное, первый человек в Академии, который поверил в меня, в то, что я что-то могла, что я что-то из себя представляю. Конечно, у нее были очень тяжелые уроки, просто безумные уроки. Она ученица Вагановой, поэтому уроки были силовые.
Ваш педагог – Людмила Сафранова – какая она была?Она взяла нас с 4-го класса. Конечно, Людмиле Николаевне я очень благодарна, потому что она, наверное, первый человек в Академии, который поверил в меня, в то, что я что-то могла, что я что-то из себя представляю. Конечно, у нее были очень тяжелые уроки, просто безумные уроки. Она ученица Вагановой, поэтому уроки были силовые.
Она была в меру строгой, когда нужно было быть такой, чтобы заставить тебя сделать движение лучше, но и хвалить не забывала. У неё дар педагога был, как я считаю. Вообще-то это военное поколение, они нереальные – у них такая жажда жизни, жажда учить и учиться, чтобы то, что они дают, находило продолжение в учениках.
Когда Вы начинали в театре, у Вас педагогом была Галина Кекишева.
Да. В начале этого сезона она ушла на пенсию, ей уже 93 года. Но мы с ней созваниваемся и видимся. Теперь мой педагог Эльвира Тарасова.
Они отличаются?
Кекишева тоже ученица Вагановой. Конечно, каждый уникален и мне сравнивать даже не хочется, потому что они обе дороги мне.
Приняли Вас в театре, какое было впечатление?
Точно волнующее. Потому что приходишь и не понимаешь, что дальше. И не знаешь, как карьера сложится, и что тебя ждет в театре, какие люди в театре, какой уклад, но это очень интересно.
Первые годы в театре дали Вам много характерных ролей. Что эти роли дали Вам?
Я ни в коем случае не жалею, что я станцевала эти характерные партии, они всегда мне были близки. И они скорее не то, что мне помогает в каких-то балетных партиях, это просто «есть» во мне, и поэтому я могу это использовать и в характерных и в классических партиях – в Пахите, в Дон Кихоте и тд.
Точно волнующее. Потому что приходишь и не понимаешь, что дальше. И не знаешь, как карьера сложится, и что тебя ждет в театре, какие люди в театре, какой уклад, но это очень интересно.
Первые годы в театре дали Вам много характерных ролей. Что эти роли дали Вам?Я ни в коем случае не жалею, что я станцевала эти характерные партии, они всегда мне были близки. И они скорее не то, что мне помогает в каких-то балетных партиях, это просто «есть» во мне, и поэтому я могу это использовать и в характерных и в классических партиях – в Пахите, в Дон Кихоте и тд.
Видите себя в каком-нибудь определенном амплуа?
Это тяжелая тема, многие говорят что стерлись грани амплуа. Но я считаю иначе. На данный момент люди представляют себе уже сами какой-то образ, вот они смотрели на youtube кого-то, кто им очень нравится, допустим, балерина N, и вот она делает какой-то образ. Если кто-нибудь создает другой, они : «Не её амплуа, она не делает, как балерина N». Некоторые не принимают факт, что эту партию можно играть по-разному.
Что значит амплуа? Мы актёры. Мне кажется, что когда ты сам знаешь до конца, что ты хочешь принести зрителю и показать, то тот зритель, который открыт, он вас примет. А остальным это будет, наверное, казаться, что это не твоё амплуа.
Балет я не люблю смотреть по видео. Но мне приходится в силу того, что у меня там технически нужно посмотреть, кто там как берет приёмы. Но я никогда не составлю мнение, не могу позволить себе составить мнение, по видео, о танцовщике. Потому что, когда приходишь в театр, создается такой нереальный мир вокруг тебя. Можно простить даже если что-то технически не сделано, даже иногда смотришь: «Наверное чересчур этот жест,допустим, сделан», потом думаешь: «Да нет, все же мне понравилось», а на видео может казаться, что этот жест сделан ужасно, а в живом спектакле смотрелся. Поэтому по записи обсуждать, это очень странно.
Вы больше Одетта или Одиллия?
Про амплуа можно отдельное интервью сделать, потому что это глубокая тема. Мне ближе Одетта. Мне очень нравится Белое Адажио, музыка, мне все нравится. Я понимаю, что кого-то пробивает моя Одетта, а кого-то нет, им нужны эти длинные ноги и рост.
У вас есть длинные ноги!
У вас есть длинные ноги!Имею в виду, красиво, когда, например, Катя Кондаурова выбегала, и лебеди пониже, она повыше, и сразу у нее – царственность. Сказать, что мне больше идёт, очень тяжело. В каком-то спектакле больше идет Одетта, а в каком-то больше идет Одиллия. Много от партнеров зависит. Мне ближе Одетта.
Как подходите к роли, когда характер не совпадает с вашей личностью?
У меня так было с Гамзатти. Меня еще ставили с Викой Терешкиной, с Катей Кондауровой, с Алиной Сомовой, в роли Никии. И мы в хороших отношениях. Мне было страшно, я не могла взять за руку и кинуть балерину. После первого акта меня всегда трясло, я рыдала, я злилась. Настолько контрастные были эмоции, что мне не хотелось их обижать, но мне надо было на сцене взять и все это сыграть, злиться на них, сказать, что я их убью. Но в какой-то момент я подумала. Мне было неприятно, что Гамзатти – героиня плохая. Я начинала думать, почему считают её такой?
Может быть зритель это не видит, иногда я подкладываю змею Никии как бы от себя, а иногда мне жалко Никию и я как бы думаю, что папа указал убить. Это очень интересный момент от взаимодействия с Никией в первом акте. А когда я приняла, что Гамзатти не настолько такой уж плохой человек, может быть, эта змея случайно оказалась там (смеется), то и партия стала ложиться на душу. Нет, всегда надо думать о предыстории героя, почему он себя так ведет. Ведь люди себя не ведут плохо от хорошей жизни, что-то их толкает.
Ваш роль в “Чудесный Мандарин” – сложный и экстремальный образ. Как Вы это принимаете?
Я считаю, что в хореографии нет перебора, описание одно, в самом балете пошлости нет. Поэтому исполнять, наверное, легче, чем читать либретто. Ты настолько задействован в этом спектакле, что у тебя даже нет секунды подумать, что это может казаться пошло! Я очень люблю «Чудесный мандарин». Мандарин жаждет любви и внимания . Мне кажется, у девушки к нему тоже какие-то чувства возникают. Мандарин от неё не отстает, и она понимает, что пока она не даст то, что он хочет, не освободится. А финальный поцелуй, для меня, знаете, когда у вас жажда, когда есть нереальное желание, и когда оно случается, уже всё, опустошение некое. Это – как метафора.
Самая сложная часть вашей работы?
Не знать свое расписание на завтра до 18:00 вечера и, конечно, тяжело распоряжаться своим временем. И опустошение после спектакля. Очень часто мне кажется, что все плохо прошло. И на следующий день – то же самое. Прощатья со своим персонажем, с которым ты жил неделю и он от тебя ушел вдруг. И ты думаешь: «Хорошо с этим персонажем быть на сцене». Есть какая-то внутренняя неудовлетворенность. И тебе снова идти в зал, и снова работать. Мне кажется, артисты редко довольны своими спектаклями. Плюс, если кто-нибудь выложит самую неприглядную твою запись. Порой хочется пару дней , чтобы никого не видеть, и восстановиться, а ты снова приходишь в зал…Спектакль прошёл, но ты еще продолжаешь о нем думать! Нужно время перестроиться. И каждый раз заново создается этот образ, не то, что он сделан и ты его штампуешь каждый спектакль. Ты его создаешь со своим партнером, со своим педагогом, с другими артистами…
Самая лучшая часть работы?
Конечно, сам спектакль и первые моменты после спектакля, поклоны и тд. Сначала какая-то эйфория есть.
Когда мы с Вами первый раз поговорили 10 лет назад, Вы хотели станцевать Жизель, и Вы это станцевали. Есть ли роль, которую Вы бы хотели танцевать?
Вы знаете, есть мечта, которая, я понимаю, наверное, точно никогда уже не сбудется – это Манон. Они хотели восстановить этот балет, но из-за событий недавно… Я могу уйти на пенсию до того, как она вернется! А так. Мне кажется, мне хочется все партии исполнить.
Суеверие? Ритуалы?
Нет такого. Но, есть один интересный момент, это прогулки Владимира Кима с собакой Паттей. Они гуляют по разным маршрутам и если вдруг я их встречаю перед спектаклем, то знаю, что все хорошо пройдёт. Я не знаю, как это действует, или с чем связано, может быть, потому что у меня с Володей хорошие отношения, всегда приободряюсь.
Выходные есть? Бывают, но не всегда.
Как вы отдыхаете?
У нас 2 раза в год отпуск теперь, зимний на 10 дней и летний около месяца. Честно говоря, не всегда удается отдохнуть, потому что преподавать приглашают в студии для детей и заграницу. Как мастер-классы. Но, стараемся хотя бы неделю отдохнуть. Я люблю отдыхать…, потому что ты целый год держишь себя в таком напряжении! Но, в молодости можно было отдызать весь отпуск. Я помню, я могла бы отдохнуть месяц и прийти, и нормально всё. Сейчас даже то, что эти уроки, ты хоть как-то держишь себя в форме – это раз. Во-вторых, тебе всё равно нужно заниматься летом, просто потому, что если ты не будешь что-то закачивать и у тебя что-то разболится в отпуске, это настолько необходимо телу. Естественно, я не заставляю себя прыжки до конца делать, но если отдыхаю, я хотя бы через день стараюсь делать урок. Если неделю отдыхать, то хотя бы 4 раза делать урок. Это необходимость. К сезону приготовленным подходить надо.
Откуда вы берите силы?
По-разному, иногда смотришь на голубое небо и солнце и сразу становится легче, правда, в Питере это редкость. У меня нет единого источника. Но конечно, если в выходной удаётся загород выбраться, ты вспоминаешь, что есть не только театр, при огромной любви к нему, немножко успеваешь отдохнуть, чтоб не перегореть. Все равно все время все мысли заняты техническими элементами и образами.
По-разному, иногда смотришь на голубое небо и солнце и сразу становится легче, правда, в Питере это редкость. У меня нет единого источника. Но конечно, если в выходной удаётся загород выбраться, ты вспоминаешь, что есть не только театр, при огромной любви к нему, немножко успеваешь отдохнуть, чтоб не перегореть. Все равно все время все мысли заняты техническими элементами и образами.
Совет для молодых?
Наверное, совета нет. Просто хочется пожелать им терпения, трудолюбия, внимания, вдумчивости, потому что умный артист – самый ценный артист.
Наверное, совета нет. Просто хочется пожелать им терпения, трудолюбия, внимания, вдумчивости, потому что умный артист – самый ценный артист.
Мечта для будущего? Иногда думаю, как буду поливать цветочки на пенсии. Я понимаю, что я этого не хочу, но просто думаю об этом, когда я очень устала. Артисты все равно всегда подвижные. Наверное мечта только одна – что бы мы жили в мирное время. Поэтому, прежде чем создавать замки лучше, чтоб в реальности все было хорошо.